Сергей Муханов
ЖЕНА ПИСАТЕЛЯ
(выдуманная душераздирающая история)
 Жил-был писатель Владимиров.
Дело было, конечно, в Ленинграде. Он там жил все 20-е и самое начало 30-х годов.
Где памятник Петру, адмиралтейская игла, оборонные заводы и все прочее. Где до войны в каждом доме по три писателя жило, никак не меньше. Причем штуки две из каждых трех — очень выдающиеся. И пушкинский Петербург, и все такое прочее.
Так вот, болтался там, значит в указанное время когда-то известный писатель Владимиров. Он, наверное, был коренной ленинградец. Ему, может, и в трамвае не приходилось ездить — до всего рукой подать. Да. Только неблагодарная история ни одного его ленинградского, извиняюсь, адресочка не сохранила, да. И теперь уже решительно невозможно установить, где проживал этот симулянт.
И не очень-то долго ему удалось там пожить, этому душа-парню, известному писателю и коренному ленинградцу. Потому как в самом начале середины 30-х, году этак в 34-м, он взял да и скончался к чертовой матери от туберкулеза. А может, и в 33-м. Мама, наверное, очень убивалась. Если она у него только была, эта мама, коренная, надо думать, ленинградка. И очень культурная.
И никого у него, усопшего писателя Владимирова, на белом свете не осталось. Ни жены, ни детей. Закидали знаменитые ленинградские литераторы его могилу землей и разошлись скорей подобру-поздорову домой, дописывать начатое. Времени им, как мы теперь знаем, оставалось немного.
И более того — ничего от этого усопшего бедняги писателя Владимирова не осталось: только один рассказ, "Физкультурник". Представляющий яркий несомненный интерес для специалистов. И исследователей. И все они, объединившись и прочтя, сказали: хороший рассказ. По-моему, соврали. На то и специалисты. Ну и черт с ними, а дело-то в том, что кроме этого рассказа — ничего. Ни фотографии, ни носового платочка, ни какой-нибудь записной книжки до нас не дошло. Потому что не сохранилось. Только рассказ "Физкультурник" на полторы странички. Посредственный, надо сказать, рассказ. Теперь это видно. Особенно если сначала прочесть хоть полстраницы из Саши Ювачева. Но это неважно.
Только рассказ "Физкультурник".
И вот теперь слушайте внимательно, потому что именно сейчас и начнется наша история. И долой свинячий юмор, потому что речь пойдет о выдуманных людях, которые будут испытывать совершенно нешуточные чувства.
Жила в Ленинграде девушка Оксана. Она была малороссийка. У нее было мало друзей. Родители ее погибли давным-давно в Одессе. И она по-своему понимала и очень любила жизнь и литературу. Она была очень впечатлительной особой, эта Оксана. Более того, она была красива, только не знала об этом.
Она гуляла однажды по Смоленскому кладбищу. Она увидала свежезасыпанную могилу, всю забросанную увядшими цветами. В этих цветах лежала забытая черно-белая фотография прекрасного сероглазого молодого человека. Как вы понимаете, это был позабытый всеми писатель Юрий Владимиров. То есть, он был изображен на этой фотографии, и это была его могила.
Пошел дождь. Оксана взяла фотографию с собой, заложила ею дома томик Пушкина и совершенно про нее забыла.
Прошло несколько месяцев. Настала зима. Выпало много снега. Оксана опять гуляла по кладбищу и заметила маленькую скромную плиту на одной из могил. На ней было написано:
"Юрий Владимиров
писатель
1903—1934"
Наша Оксана очень удивилась. Она всегда полагала, что знает всех ленинградских писателей. А тут вдруг она встречает какого-то Владимирова, о котором история нагло умалчивает.
И девушка идет к своим знакомым ленинградским писателям, которые, кстати, были все по очереди в нее влюблены, и спрашивает про Юру.
— Да, — кивают головами писатели, — очень, очень хороший был писатель! Автор рассказа "Физкультурник" и многих других замечательных рассказов. Но впрочем — что вам до него, Оксана! Он ведь, кажется, давно умер! То есть мы даже сами ходили к нему на могилу. Это на Смоленском кладбище.
И тут наша странноватая девушка Оксана задумывается. Она закусывает свою очаровательную губку. Она просит у ленинградских писателей рассказ "Физкультурник" и другие замечательные произведения умершего в мае писателя Владимирова. Понятное дело, они дают ей только "Физкультурника", но она все равно благодарит талантных писателей, бежит домой и читает.
Странные картины проносятся у нее перед глазами.
Тут Оксана вспоминает найденную когда-то на кладбище примечательную фотографию. Девушка спешит к книжному шкафу и достает ее. Вот он, прекрасный молодой человек, которого она уже почти любит всем сердцем.
Девушка припоминает и догадывается, что та, летняя, могила, засыпанная цветами, достойная Брюсова или Северянина, и могила Владимирова — одно и то же. И что она держит в руках портрет этого самого Юрия Владимирова, автора рассказа "Физкультурник".
И девушка не может уснуть. Две ночи подряд. Ее трясет от волнения и от обиды на несправедливость. Глаза ее застилают слезы.
И вот у нее происходит следующий разговор с самой собой.
Она шепчет:
"Где же справедливость, господи?!
Почему одни пишут мало и умирают, а другие пишут много и это никому не нужно?!
Почему от талантливого и даже гениального русского писателя Юрия Владимировича Владимирова не осталось ничего, ни клочка бумаги, ни черновичка. кроме этого злосчастного рассказа "Физкультурник"?! Ведь это же все было!..
И почему у него не оказалось даже жены! — элементарной жены, которая подала бы ему стакан воды, умирающему, которая оплакивала бы его, которая бы собрала в чемодан и сберегла его милые личные вещи, его архив, наконец!.. Почему у Хармса есть жена, у Введенского — тоже вроде бы есть, и у Вагинова есть жена, у Заболоцкого — даже замечательная жена, а у Юрия Владимировича — никого в целом свете!.. Жестокая, неимоверно и неизменно жестокая судьба!
Но я исправлю преступления рока, я пересмотрю игру природы — я стану женой Юрия!
Я буду любить его всей душой, я буду верна ему и памяти о нем, я соберу о нем все, что только смогу. Пусть моя жизнь из-за этого "не удастся", пусть меня даже считают сумасшедшей. Пусть я заболею и никто не придет мне на помощь, пусть я проживу старой девой одна-одинешенька, пусть! Все равно я стану ему самой лучшей женой. И если он сможет видеть оттуда нашу грешную землю, возможно, ему станет легче!.."
И она сдержала слово, любезные читатели.
Она расспросила всех его друзей и тщательно записала их воспоминания. Она обнаружила и отыскала много неоконченного и неизвестного, принадлежащего перу Владимирова. (О, как горько она плакала над этими бумагами!..)
Она узнала все о его вкусах, пристрастиях, привычках, книгах. Она набросала план его комнаты и составила указатель мебели и вещей. Она сшила у портного верхнюю одежду, которая была когда-то у Ю. В., и очень дорожила ей. Она отмечала его день рождения, его именины, и никогда — день смерти. Она краснела и получала подарки от него в день своего знакомства с ним. Она... да много ли вы еще хотите знать, любопытный читатель! Оглянитесь на любящее сердце, которое рядом, и вы до многого сможете догадаться сами!
Она действительно любила Юрия Владимирова и была верна ему до конца дней.
Теперь я тебе расскажу самое грустное, притихшая публика.
Она умерла в 43-м, 33-х лет от роду. Ее не хоронил никто из знакомых — ее просто бросили в ледяной ров. И комнату ее занял отнюдь не хармсовский инвалид. И весь ее (его!) архив пошел сами знаете на что. И я не знаю даже ее фамилии, тем более — ее братской могилы. Как и могилы Ю. Владимирова.
И тем не менее: вечная им память. Мы скоро встретимся, Оксана.
1995 г.
|
